Неточные совпадения
— Да-да-да! Не беспокойтесь! Время терпит, время терпит-с, — бормотал Порфирий Петрович, похаживая взад и вперед около стола, но как-то без всякой цели, как бы
кидаясь то к окну, то к бюро, то опять к столу, то избегая подозрительного взгляда Раскольникова, то вдруг сам останавливаясь
на месте и глядя
на него прямо в упор. Чрезвычайно странною казалась при этом его маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех
стен и углов.
Я его руками держу, а он
на стены кидается!..
На следующий вечер старший брат, проходя через темную гостиную, вдруг закричал и со всех ног
кинулся в кабинет отца. В гостиной он увидел высокую белую фигуру, как та «душа», о которой рассказывал капитан. Отец велел нам идти за ним… Мы подошли к порогу и заглянули в гостиную. Слабый отблеск света падал
на пол и терялся в темноте. У левой
стены стояло что-то высокое, белое, действительно похожее
на фигуру.
Когда-то он играл значительную роль в местной истории; не раз его осаждали, как саранча, загоны татар, посылавших через
стены тучи своих стрел, порой пестрые отряды поляков отчаянно лезли
на стены, или, наоборот, козаки бурно
кидались на приступ, чтобы отбить твердыню у завладевших ею королевских жолнеров…
— Скажи же мне, чего ты хотел от своего друга? жертвы, что ли, какой-нибудь: чтоб он
на стену полез или
кинулся из окошка? Как ты понимаешь дружбу, что она такое? — спросил Петр Иваныч.
Увидев меня, должно быть взволнованного и бледного, он сначала отбежал в угол, потом
кинулся на меня, как отраженный от
стены мяч.
А как Самойло-то Михеич их срамил утром: «Снохач!»? — так и ревет у ворот, а сам
на стены кидается.
А я испугался,
кинулся в хату и прямо к Оксане. Сидит моя Оксана
на лавке — белая, как
стена…
И рвет и мечет,
на кого ни взглянет, всяк виноват. Пришел в работную, и потолок и
стены новой избы, ровно сажа. Развоевался
на работников, будто они виноваты, что печи дымят. Кричит, лютует, то
на того, то
на другого
кидается с бранью, с руганью, а сам рукава засучает. Но теперь не весна, работники окрысились, зашумели, загалдели, и, только что крикнул хозяин: «Сейчас велю всех со двора долой!», они повскакали и закричали задорно в один голос: «Расчет давай, одного часа не хотим работать у облая».
В первый раз заползло в ее душу настоящее чувство тяжкой неловкости, назойливой, властной потребности убедиться: тот ли это человек, за которым она
кинулась из родительского дома, как за героем, за праведником, перед которым стояла
на коленях долгие годы, или ей его подменили, и между ними уже
стена, если не хуже, если не овраг, обсыпавшийся незаметно и перешедший в глубокую пропасть?